Апостол трезвости
Еще при жизни – краткой, как вспышка молнии! – этот молодой петербургский батюшка завоевал любовь десятков тысяч людей. Излучающий любовь, с летящей походкой – он всегда спешил кому-то на помощь – неутомимый и деятельный. В разных концах необъятной России благословляли его светлое имя.
Современники признавались: он владел тайной потрясать сердца людей до глубины души. Седовласые мужи с полной искренностью именовали его, годящегося им в сыновья – отец... Воистину, он и был отцом всем страждущим, угнетенным, обездоленным. Александр Васильевич Рождественский...
Народный печальник. Апостол трезвости. Светильник, горящий во мраке безнадежной ночи. Пастырь добрый, к которому современники благоговейно притекали с тою же великой надеждой, что и к небесному его покровителю, князю Александру Невскому. Кто он, и почему с годами не ослабевает интерес к этой выдающейся личности? Ответ, яркий и убедительный, дает сам подвижник в программной статье основанного им журнала "Отдых христианина":
"Честно и талантливо описанная жизнь имеет вдохновляющее значение и действие на читателей. Она показывает, какое употребление можно сделать из жизни. Она ободряет наш дух, оживляет наши надежды, дает нам новые силы, увеличивает наше мужество и усиливает веру – веру в других и веру в самих себя. Она побуждает нас к деятельности. Жить с такими людьми, читая их жизнеописание и чувствуя себя под вдохновением их высоких примеров– значит вращаться в избранном обществе".
Отец Александр священствовал в переломные, предреволюционные годы и в полной мере ответил на вызовы своего времени. Его окружала та же, что и нас, "проклятая действительность". В высших слоях общества – безбожие тайное и явное, жажда обогащения любой ценой, преступное равнодушие к меньшей братии. Смута на всех этажах государственной власти, всесилие подкупа и взятки, произвол чиновников. И полное бесправие простого народа – опоры государства, тела Церкви. От безысходности и отупляющей нужды "бедные люди" предавались горькому пьянству, а спаивали их столь же беспощадно и хищнически, как сводили под корень заповедные леса.
И мельчал, вырождался народный лес...
Но восстал иерей для спасенья скорей...
Что может противопоставить один человек, даже незаурядный, целой махине – армии откупщиков, кабатчиков, трактирщиков, спаянной жесткой круговой порукой? Свои алкогольные диверсии против русского народа они тщательно планировали и последовательно проводили в жизнь. Взывать к христианской совести губителей народного будущего? Бесполезно. Как правило, они были инородцами, и судьба народа Божьего их не заботила. "Он не критиковал и не судил жизнь, отрицательные стороны которой ему были яснее, чем кому другому. Он переделывал ее по-своему, он облагораживал и одухотворял ее вокруг себя, он клонил ее туда, куда хотел. Интересно, что этот великий практик уклонялся от теоретических обсуждений; его дело было выработать планы жизни и деятельности и немедленно их воплощать. Он мне рассказывал, что в тот день, когда ему, по случаю поста, пришлось первый раз в жизни исповедовать народ, он из церкви еле дошел домой и почти без чувств повалился на кровать. Ему хотелось кричать криком от невыносимой внутренней боли. Пред ним разом обнаружилась вся бездна человеческого порока, все-то зло, какое гнездится и душе человеческой".
Из воспоминаний церковного писателя
Е. Поселянина
Другой современник отца Александра Рождественского
протоиерей Стефан Остроумов подмечает:
"В нем не было гамлетовского колебания, он не приноравливался к наличным условиям, но переделывал их. Этого же искал он и в других".
Итак, чрезвычайный идеалист, романтик, даже мечтатель – и одновременно великий практик, у которого дело всегда опережало слово. Как соединялось, на первый взгляд, несоединимое? Непостижимой силою Божьей.
Е. Поселянин: "Он мог действовать, потому что в душе его жила необоримая, живая вера в несколько великих духовных сил: в верховную силу добра, в силу таинств православной Церкви, в силу церковной проповеди, в силу печатного слова".
Отец Александр родился 11 октября 1872 г. в фабричном селе Орехово Владимирской губернии, от благочестивых родителей протоиерея Василия Матвеевича и Анны Владимировны Рождественских. В детстве он ежедневно наблюдал весь уклад и домашний быт рабочего населения, видел его беспросветную нужду и ужасающее пьянство. В 1893 г. Александр поступил волонтером в Санкт-Петербургскую духовную академию. В 1897 г. он успешно оканчивает ее со степенью кандидата богословия и поступает священником к Воскресенской церкви Общества религиозно-нравственного просвещения вблизи Варшавского вокзала, в район, населенный фабрично-заводским и мелким торговым людом. Молодому батюшке было всего 23 года.
30 августа 1898 г. его попечением при Воскресенском храме у Варшавского вокзала рождено было Александро-Невское Общество трезвости. Не только уговорить человека пьющего (или непьющего) произнести обет трезвости было задачей отца Александра. Он старался прилепить трезвенников крепко-крепко к Церкви. Чтобы за тою сладостью, какую дают высшие духовные радости и впечатления, им окончательно опротивели грубые наслаждения дурмана, которые они раньше искали в вине.
Традиционными стали крестные ходы трезвенников в Троице-Сергиеву Приморскую пустынь. В начале XX века эти величественные шествия собирали до 80 тысяч человек, преимущественно фабричных и мастеровых. Из всех церквей, отделений и молитвенных домов Александро-Невского Общества крестные ходы в 5 часов утра собирались у Воскресенской церкви и отсюда общим крестным ходом двигались к пустыни по Петергофскому шоссе. К ним примыкали путиловские трезвенники, нижние чины из Красного Села, Ораниенбаума, Павловска, Царского Села. Они прекрасно знали, что путь предстоит не близкий, двадцать верст, но шли с такой горячностью, так было у них много непритворной любви к этому подвигу, что оставалось только благоговеть…
Из воспоминаний архим. Михаила: «Я наблюдал за ним, когда он беседовал с трезвенниками-паломниками на палубе «Валаама». Без всякого смущения он спрашивал о самых интимных тайнах души. Никакой мысли о том, что ему могут не ответить, даже грубо оттолкнуть. И, конечно, его не отталкивали… Почему он не боялся? В его лице брат беседовал с братом. Здесь говорила не властность, а любовь. Имя таланту – любовь».
С первых же шагов своей службы в Воскресенской церкви отец Александр стал заботиться о поиске средств для постройки каменного храма. И вот, 25 июля 1904 г. совершена торжественная закладка каменного храма. Надо было видеть радостное лицо отца Александра! «Попробуйте упасти стадо в несколько десятков тысяч душ, борющихся с закоренелой страстью! Быть постоянно среди них со словом увещания, назидания, обличения и утешения! Никогда не расставаться с заботой о своих журналах, книжках, листовках для народа, расходившихся в сотнях тысяч! Не иметь ни минуты покоя, времени для себя! (протоиерей П. Кульбуш)».
В начале июня 1905 г. отец Александр почувствовал значительное недомогание и накануне дня, назначенного для крестного хода в троице-Сергиеву Пустынь, у него было повышение температуры. Этот грандиозный крестный ход в пустынь 12 июня 1905 г., можно сказать, стоил ему жизни. 5 июля отец Александр отошел к Богу. Ему было всего 32 года.
Могилу отца Александра на Никольском кладбище Александро-Невской лавры украшает надгробие-колокол, увенчанный крестом. На нем надпись: «Александро-Невское Общество трезвости своему небесному укрепителю. Не в долговечности честная старость и не числом лет измеряется. Достигнув совершенства в короткое время, он исполнил долгие лета».
В память о священнике Александре Рождественском
В 2005 году исполнилось 100 лет со дня кончины неутомимого труженика на ниве народной трезвости священника Александра Васильевича Рождественского (11.10.1872-05.07.1905). Его без всякого преувеличения можно назвать знаменем русского православного дореволюционного трезвенного движения. Именно он в помощь гибнущим от алкоголя людям основал знаменитое Александро-Невское общество трезвости, которое располагалось при Воскресенском храме у Варшавского вокзала в Санкт-Петербурге. В год смерти батюшки Александра число членов этого общества превышало 70 тысяч.
Отец Александр… Достаточно назвать это имя и многим православным петербуржцам становится ясно, о ком идет речь. Когда велики дела человека, имя его сокращается. Так было и с замечательным пастырем, апостолом трезвости Александром Васильевичем Рождественским.
В 1897 году он, выпускник Санкт-Петербургской Духовной академии, назначается священником в небольшой деревянный храм Воскресения Христова у Варшавского вокзала. Окрестные жители называли ту местность у Обводного канала Варшавкой. Именно здесь, в огромном фабрично-заводском районе северной столицы стремился служить Божьему делу молодой батюшка.
– Туда, туда, где много дымящихся фабричных труб, – торопится отец Александр. – Там грохот колес и лязг металла глушат духовную сущность человека, стирают у него образ Божий. Там нужны работники, живые люди. Там много горя народного. Там люди – камни…
Примечательно, что батюшка никогда в жизни не пил спиртное и даже товарищи по Духовной академии не могли уговорить выпить ни одного глотка вина:
– Кровью пахнет, – говорил он, отстраняя предлагаемую рюмку.
– Как кровью?! – изумлялись сокурсники.
– Так… Много из-за алкоголя пролито крови, много драк, убийств. Вот и пахнет. Не могу пить…
30 августа 1898 года в приходе Воскресенского храма у Варшавки закипает новая жизнь: отец Александр создает Александро-Невское общество трезвости. Создает не в одиночку, а со ста пятьюдесятью единомышленниками-прихожанами.
"Необходимость устройства кружка трезвенников при Воскресенской церкви чувствовалось уже давно, – пишет батюшка Александр в изданном им сборнике статей под названием "Памятная книжка трезвенника". – Вот кается на исповеди человек, нередко запивающий и чувствующий себя бессильным в борьбе с пороком; просит он совета и поддержки. Как это удобнее всего сделать пастырю? Вот приходит женщина, нередко в слезах, жалуясь на мужа, пропивающего семью – как помочь ей пастырю церкви? Вот жалуется человек на дурную компанию, от которой ему не отстать, с которой погибнет он в пьянстве и разврате – кого ему дать в товарищи для поддержки? Вот, наконец, отстал иной от пьянства, поддерживая немощных, поднимая падших, – как им полезнее всего приложить к делу свои силы? Конечно, всего этого легче и лучше достичь через общество или кружок трезвенников: получая исцеление сами, недугующие пьянством часто незаменимы для возвращения на добрый путь уклонившихся от него".
Горячий призыв о. Александра Рождественского "За Христа, за трезвость!", часто звучавший с церковного амвона, получил широкий отклик в Санкт-Петербурге и губернии. Александро-Невское общество трезвости за несколько лет разрослось до масштабов общегородского, и его отделения охватили не только всю столицу, но и пригороды, и уездные города. Уже через год численность членов Александро-Невского общества трезвости превысила три тысячи человек. К храму у Варшавки хлынул трудовой люд, жаждущий отрезвления.
– Брат! Пойдем к отцу Александру, – говорили друг другу петербургские рабочие, – пусть он нас вытащит из болота пьянства и распутства…
– Ваня! – умоляла мужа убитая горем жена. – Пойди к отцу Александру! Он поможет тебе остепениться…
– Отца Александра нам Бог дал, – с душевным облегчением говорили о батюшке как гибнущие от алкоголя несчастные люди, так и их матери, жены, дети.
Да, не человеческое хотение, но Божие изволение преобразило неутомимого пастыря в огромную общественную силу, в символ русской православной трезвости.
– Так считает отец Александр! – слышится в разговорах петербургских рабочих, как мощный подтверждающий аргумент.
Святое слово "отец", приложенное петербуржцами к имени батюшки не было ни обозначением его общественного положения (своего рода "титулом"), ни привычным наименованием пастыря. Священник Александр Рождественский стал тем, кто рождает людей к нормальной, естественной, трезвой жизни.
Известный православный писатель Е.Поселянин с душевной теплотой вспоминал о церкви трезвенников у Варшавки: "Что-то особенное было в этом деревянном храме с чрезвычайно простой отделкой. Мне приходилось бывать там лишь к концу вечерних богослужений, и всякий раз я чувствовал биение религиозной жизни. Многие молитвы пелись всем народом. Стоя в глубине полуосвещенной церкви, я приглядывался к фигурам тружеников… и невольно возникал в мыслях вопрос: чем могло стать возвращение домой молящегося здесь отца семейства, если б он провел этот вечер в кабаке?".
За каждой службой звучал призыв отца Александра к трезвости. Ежедневно после Литургии десятки, а то и сотни людей давали обет трезвости. Чаще – на три месяца или полгода. Но на какой бы срок пьющие люди ни вступали в трезвую жизнь батюшка Александр считал необходимым убедится, что у всех кандидатов в трезвенники есть твердое намерение измениться к лучшему.
– Ответьте пред Богом, – неизменно обращался к ним о. Александр, – твердо ли ваше желание исправиться, обновиться, начать новую, трезвую жизнь?
– Твердо… – хором отвечали те, кто готов был дать обет трезвости.
– Тогда повторяйте за мной, – и батюшка возглашал текст обета:
"Господи, я раб Твой, сознав всю скверну пьянства и множество грехов от него происходящих, даю обет пред честным Твоим крестом, Евангелием и пред иконою святого благоверного князя Александра Невского не пить ни вина, ни водки, ни пива, никаких охмеляющих напитков. Господи, помоги мне выполнить это мое обещание для спасения моей души и для благого примера другим".
Каждому, кто давал обет трезвости и вступал в Александро-Невское общество трезвости, выдавалась обетная грамота (или иначе – священный лист трезвости), а о. Александр напоминал:
– Трезвитесь! Бодрствуйте! Не нарушайте данного вами обета! Смотрите: близко диавол, хитры его западни. Одна ваша оплошность и вы снова покатитесь в пропасть, снова погибнете для Царствия Божия. Вы добровольно дали обет трезвости, добровольно и держите его. Пусть он будет для вас игом благим… Боже, сохрани преступить обет – это страшный грех, тяжелое преступление.
Сподвижники о. Александра свидетельствовали: "Поднимался народный дух. Пробуждались народные силы, придавленные беспросыпным пьянством. Воскресали, обновлялись люди, исцелялись от слабости и безволия, спасались святые человеческие души".
На городских улицах стали слышны разговоры о новых, трезвых веяниях:
– Он бросил пить: записался…
– Где записался?
– В обществе трезвости у отца Александра. Батюшка в храме записывает.
– Так неужели не будет пить?
– Как же он будет пить, коли записался на целых три месяца? – слышится ответ, не допускающий сомнения.
Следует отметить, что в Александро-Невском обществе трезвости изначально обращалось внимание не только на воздержание от употребления спиртного как добродетель. Гораздо большее значение придавалось целостному развитию личности. Для этого члены общества учились здоровому образу жизни и бесконфликтному общению, приобщались к русской культуре, и, конечно же, воцерковлялись.
Отец Александр ставил для своего общества задачу гораздо выше, чем только борьба за трезвость своих членов. Он устремлял их к духовному трезвению, к преображению всей жизни бодрствованием во Христе. Он учил этому с помощью внебогослужебных бесед, издаваемых им книг, журналов, газет; с помощью чтений, литературных вечеров, приобщения к церковному пению, умело организованных паломничеств, торжественных крестных ходов в Александро-Невскую лавру и Свято-Троицкую Сергиеву пустынь.
Более же всего батюшка Александр верил в отрезвляющую силу церковных таинств, молитв, а также произнесенного и печатного слова. Во время простых и кратких бесед с народом о. Александр излагал свои мысли преимущественно в конкретных образах и примерах.
Его пастырские беседы производили впечатление на тысячи людей, очищали их сознание от ложных убеждений, от мелочных интересов и порочных устремлений, пробуждали потребность высшей, духовной жизни. Редактируемые батюшкой многочисленные книги и четыре религиозно-нравственных журнала ("Отдых Христианина", "Трезвая Жизнь", "Воскресный Благовест", "Известия по Санкт-Петербургской Епархии") содержали в себе не скучную риторику или бесцветные рассуждения на религиозные темы, а были наполнены живыми словами, которые стали реальной отрезвляющей силой. А еще о. Александр ежегодно издавал до трехсот тысяч экземпляров общедоступных народных книжек, в том числе написанных самим батюшкой. Их названия красноречиво отражают трезвенную направленность: "Жертвы пьянства", "За трезвость", "Беседа старого и юного трезвенника", "Остерегайтесь первой рюмки", "Пора опомниться".
Священника Александра Рождественского называли народным печальником, светлым Божиим Ангелом. О нем говорили: "Душа отца Александра, что маячок. Светлая она. Не ему только светит одному, а и другим дорожку к небу показывает. Ведь у отца Александра нет собственного горя, личной радости. Он живет в народе и для народа, радуется одной с ним радостью, горюет одной печалью".
Не имея ни минуты покоя, времени для себя, он, тем не менее, находил силы для забот о погибающих, для утешения страждущих. Не только фабричные и заводские рабочие записались в трезвенники к батюшке Александру. Среди них встречались господа и прислуги, князья и крестьяне, придворные чины и простые дворники, ученые мужи и неграмотные простецы.
В нелегкий для России 1905 год отец Александр умер в возрасте тридцати двух лет. Внешние обстоятельства смерти хорошо известны. 12 июня батюшка провел громадный крестный ход православных трезвенников от Воскресенской церкви в Сергиеву пустынь. Изнемогая от усталости, весь в пыли, дошел он до пустыни и здесь имел неосторожность выпить два стакана холодного кваса. Открылся брюшной тиф и 5 июля 1905 года батюшка умер.
Случайное стечение обстоятельств? Нет. Православный человек знает, что ничего случайного в мире не происходит.
Раскрыть тайну смерти может только Господь. Впрочем, надгробие на могиле о. Александра Рождественского в форме колокола с водруженным на нем крестом приоткрывает эту тайну внимательному и благочестивому человеку. Разглядывая потемневшие от времени позолоченные буквы в нижней части мраморного надгробия-колокола, можно прочесть восьмой, девятый и тринадцатый стихи из четвертой главы книги "Премудрость Соломона": "Ибо не в долговечности честная старость, и не числом лет измеряется: мудрость есть седина для людей, и беспорочная жизнь – возраст старости. Достигнув совершенства в короткое время, он исполнил долгие лета".
Действительно, батюшка Александр достигнул совершенства в короткое время и за восемь лет своего пастырства осуществил то, что многим не под силу и за многие десятилетия. Вместе с его духовным наставником священномучеником Философом Орнатским мы можем об отце Александре сказать: "Мало пожил он, но исполнил лета долга. Угодна Богови душа его".
|
